Под звездами

 Елизавета Притыкина

Есть рассказы, читая которые, понимаешь: вот оно — настоящее. То, что будут читать и наши дети, и наши внуки. То, что всегда будет понятно, всегда затронет какие-то струны души. Рассказ талантливой одиннадцатиклассницы Елизаветы Притыкиной именно такой — простой, понятный, но с глубоким смыслом. Принося счастье другим, мы счастливы сами. Каждая зажженная нами звезда должна служить людям. И большое счастье, что пока еще маленькая звездочка  по имени Лиза зажглась именно в нашей школе и уже сейчас приносит нам радость своими рассказами

 Я пришиваю звезды. Каждый день я выхожу на небосклон, вооружившись ниткой, иголкой и ведерком со звездами. Меня зовут Клей. Имя звучит как издевка, ведь я именно пришиваю звезды. Рабочий день с девяти до девяти. Выходной в пасмурные дни и затмения. Каждый день с иголкой в руке.
Сегодня очередной рабочий день и я выхожу в небо. Полотно мерцает и слегка ослепляет, но я привык. Принято считать, что я ничего не чувствую. Это не так. На самом деле, небо очень холодное. Я все время мерзну в далеких пространствах. А звезды жгут мне руки. Моя задача не столько в том, чтобы загорелась новая звезда, скорее, чтобы установился баланс. Небесный айсберг и тысяча маленьких костров, а посередине — мои пальцы, исколотые иголкой. Вот моя работа в двух словах. Наперсток, к сожалению, не полагается.
Беру в руки звезду, аккуратно и нежно, чтобы она не пугалась. Примеряю, где бы она лучше смотрелась, достаю иголку. Я протыкаю небо и говорю звезде:
— Не пугайся.
Пришиваю звезду. Когда работа окончена, отхожу на расстояние, чтобы посмотреть издали. Отлично смотрится. Беру ведро звезд и иду дальше. Мельком оглядываю остальных. Я слышал, что на земле люди придумали созвездия. Это звезды, складывающиеся в фигуры. Уж не знаю, что у людей со зрением, но это я складываю из звезд фигуры. И я действительно могу их увидеть. Но мы с людьми смотрим на небо под разными углами, так что я без понятия, что там снизу можно разглядеть.
Вообще, то, что я делаю, похоже на то, как люди сажают грядки, а иногда — клумбы. Подхожу к нужному месту, достаю звезду. Она горячее, чем остальные. И она не боится. Пришиваю к небосводу.
— Расти большой, — говорю я.
— Хорошо, — слышу голос, похожий на звон тысячи колокольчиков. Это она мне ответила.
Я удивлен. Обычно звезды пугливы, особенно в младенчестве, и редко с кем-то заговаривают. Мысленно запоминаю, где она висит. Хотя для этого мне и стараться не нужно: у меня в голове карта звездного неба. И все-таки эта звезда кажется мне особенной.
Из оставшихся звезд я сооружаю клумбу, созвездие, как сказали бы люди. Получается красиво. Моя работа не так бессмысленна, как может показаться, я стараюсь не только для себя и Бога. Люди иногда благодарят меня. Когда это происходит, я чувствую что-то похожее на силу, на молитву.
На следующий день я прихожу сразу к той звезде. Но ее нет. Я точно помню, что пришил ее здесь. Всматриваюсь и нахожу оборванные нити. Неужели я так отвлекся на саму звезду, что плохо пришил ее к небу? Я помню, что вчера я чувствовал благодарность от людей острее, чем обычно. Может, это связано? Быть может, людям нравятся падающие звезды.
Теперь я каждый день оставляю плохо закрепленными пару звезд. И теперь я не ухожу, я смотрю, как они падают. Это красиво.
Бог быстро узнал, чем я занимаюсь. Теперь звезды, которые я получаю, помечены номерами. С номерами или без — это те же звезды. Хуже всего, что Бог их запугивает.
Теперь, когда я неплотно пришиваю звезду, она говорит мне:
— Туже. Я не хочу умереть.
Вначале сложно объяснить, но когда сам начинаешь понимать, рассказывать становится не в пример легче.
— Неужели ты хочешь всю жизнь прожить на одном месте? Не двигаясь, в одиночестве, так ничего и не испытав?
— Если я умру, то тоже ничего не испытаю, — говорит звезда.
— Это не так. Это будет полет.
— Я боюсь.
— Все мы живем, продолжая падать, — я улыбаюсь.
Дрожь звезды пропадает, она больше не боится. Я чувствую что-то вроде интереса с ее стороны.
Я не делаю это ради людей или ради себя. Мне жалко звезды. Они просто висят, как висельники в небе. Их жизнь скучна. Моя не лучше. Но теперь я как никогда ощущаю то, что кому-то нужен. Кажется, у людей пошла мода загадывать желания на падающие звезды. Думаю, это прекрасно.
Но ничего не проходит бесследно. Я стою перед Богом. Он большой, как башня, и невозможно белый. Даже несмотря на то, что меня всегда ослепляют звезды, я закрываю перед ним глаза.
— Что с тобой случилось, Клей? — спрашивает Бог. — Что стало с твоей работой?
— Ничего особенно. В ней появился смысл.— О чем ты говоришь? — Я чувствую связь. Я, Ты, звезды, люди — мы все связаны. Каждому из нас нужна сила благодарности.
Бог не понимает, о чем я говорю. Не может понять.
— Не пытайся прикрыться благородными мотивами. Ты просто халтуришь.
— Как можно не замечать очевидное, Бог? — спрашиваю я, хоть и понимаю, что не следовало.
— Ты еще смеешь мне указывать? — голос Бога множится и отражается. — Послушай, Клей, либо ты продолжаешь работать, как раньше, либо я тебя увольняю.
Я пожимаю плечами. Возвращаюсь к себе в комнату, собираю в мешок все звезды, которые у меня есть, и иду в небо.
Я иду по краю небосвода и рассыпаю звезды. На земле звездопад. Мне кажется, я слышу желания людей. Я чувствую силу благодарности, поэтому я все тверже укрепляюсь в своем решении. Теперь вместо иголки в моей руке ножницы. 

Художник Мария Мельник